В своих работах я использую язык живописи как лабораторию для исследования того, что происходит по ту сторону устойчивого образа. Сначала на холсте рождается узнаваемая картина мира — фрагмент пейзажа, структуры, отражения.

Затем я позволяю потекам краски и натяжению прозрачной пленки внести в плоскость трансформацию слоев.

Изображение теряет и более не может обрести законченный вид. Произвольный ритм текстуры заставляет взгляд вновь и вновь перестраивать угол обзора. Тонкие, деформированные натяжением и краской слои пленки ломают плоскость, выходя за ее предел.

Образ не уничтожается, он теряет замкнутость — чтобы стать процессом видения. Мир здесь — это не то, что можно рассмотреть, а то, что нужно настраивать заново снова и снова. Так картина становится зоной вибрации, а взгляд — инструментом настройки.

К примеру, теория струн утверждает, что вся материя — это результат вибрации одномерных струк­тур, стру­н. Вибрация, которая строит материальный мир, но сама парадоксально остается невидимой, непроявленной.

Данный проект — результат и отображение моего обостренного чувства парадоксальности, не изображение, а построение ощущения вибрационной зыбкости.

Само название Черная Кровь уже вводит нас в этот лабиринт того, что является всем сразу и не только тем, что кажется.

Черная Кровь — это не цвет, а отсутствие цвета, света, непроявленность.

Черная Кровь — это не телесность, не материальность, а первооснова, вибрация многомерности до ее воплощения в трехмерную проекцию мира.

Проект Black Blood представляет собой серию холстов и объемных объектов.

Работы проекта функционируют как визуальные синекдохи вибрационного мира, к которому у зрителя нет прямого доступа.

Художественный объект — это мост между материальным и до-материальным.

Он не сообщает о реальности, а предлагает способ её заново вообразить.

Работы на холстах — сплетение трехмерности и многомерности, где подвижная пластика вторгается в статичность изображения.